«Опять! — насмешливо смотрю на своего друга, – Когда тебе надоест?». «Напрасно ты! — его лицо чуть зарделось, – Это от отца пошло. Всегда была книга, которую ему хотелось прочитать. Зарабатывая, он стал покупать два экземпляра одной и той же книги. Вторую отдавал в библиотеку. Одну покупку сделал настольной. Четыре тома автора с очень короткой фамилией. Говорил, что открывает эту книгу для того, чтобы лучше понять значение непонятного для него слова или почувствовать разницу между, казалось бы, синонимами». Принимая от друга аккуратно свернутый пакет и слыша очередное: «Ты же рядом живешь! Занеси, пожалуйста», я думал, что совсем недавно столкнулся с таким же бережным отношением к языку. Другому.
Татьяна Миронова, «Церковнославянский язык и путь богопознания», 1997 год
Необходимо знать о важнейших свойствах этого языка, нераздельно связанного с русской Православной Церковью. Слово живого языка — английского, русского, китайского — любого несет в себе энергию действия. И потому любое имя есть не только и не столько сочетание звуков и грамматическая структура. Любое имя содержит в себе сущность, которая позволяет воздействовать на человека одним только тем, что произносится. Повествование о светлых людях и их добрых делах, чистое слово, не замутненное сомнением, иронией, скептицизмом, оставляют в человеке чувство чистоты, так теплый летний дождь промывает запыленные стекла окна. Слово же о зле неизбежно порождает в душе человека чувство катастрофы, отягчает ее грузом злого воздействия. Слово, таким образом, есть дело. Это его свойство люди издревле используют в религиозных и магических обрядах, творя словом добро и зло. Живые языки могут нести словом и злую , и добрую энергию и тем омертвлять или одухотворять душу человека.
У нас же в России — в ее православной Церкви — бережно сохраняется язык, который несет в себе только добро. Этот язык — церковнославянский. В церковнославянских текстах Священного Писания — в Евангелии, Псалтири, во множестве духовных творений, за тысячелетие созданных в Византии и на Руси — открывается Бог. Как это познать и понять? Вот, к примеру, пять глаголов — самых древних глаголов языка, с уникальными грамматическими формами. Это глаголы «быти», «имети», «ведети», «ясти», «дати». Они отражают главные свойства человека, данные ему Богом изначально. Искони человек мыслил себя как лицо существующее («быти»), владеющее имуществом («имети»), владеющее познанием («ведети»), принимающее пищу («ясти») и как существо дающее («дати»). Таким образом, в языке издревле заложено пять качеств, вместе делающих человека человеком, и среди них — даяние, то есть милость к ближнему. Так Господь в языке открывает нам наше человеческое предназначение.
Добро в церковнославянском языке велико и всесильно. Отлитая в веках великая формула «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа» есть прямое действие Божьей силы. Освященные «Именем Господним» человеческие дела приобретают тем самым жизнестойкость. По непрестанно творимой человеком молитве, а православные молитвы звучат по-церковнославянски, Господь строит жизнь человека. Прямая действенность доброй силы церковнославянского слова уже не раз являлась причиной гонений на церковнославянский язык разнообразных реформаторских движений, настаивающих на замене церковнославянского богослужения богослужением на русском языке. В сознание православных часто внедряется лукавая мысль, что церковнославянский язык устарел, одряхлел, стал ветх и непонятен, что его надо изменить, приблизить к русскому языковому сознанию. Гонители церковнославянского языка говорят и о том, что церковнославянское богослужение непонятно людям, только лишь приступающим к Православию, что оно отторгает неофитов от Церкви.
Ответим на это так. Действительно, церковнославянский язык — очень древний, ему больше тысячи лет. Но старец этот не дряхлый и немощный, а многомудрый и опытный и, главное, всесильный в деле добра. Что же до неофитов, то русские однажды уже приняли церковнославянский язык — вместе с Православием при Владимире Святославиче Крестителе Руси в 988 году. Тогда, тысячу лет назад, им было несравнимо труднее понимать его, чем нам сейчас. Сущности Православия, как и слова церковнославянские, обозначающие эти сущности, им приходилось постигать изнова. Ведь «богами» и «спасами» древние русичи-язычники называли своих языческих богов, не было в древнерусском языке не только слов, но и самих понятий «благодать», «благо», «Святый Дух». Даже слова «писати» и «читати» имели до принятия Православия с его книжной культурой совсем иные значения. «Писати» значило рисовать, «читати» — всего лишь произносить вслух. Русским людям, принимавшим в X веке Православие, пришлось восходить к нему не только по духовной лестнице, но и по лестнице языковой. Церковнославянский язык, близкий и родственный древнерусскому, но освященный Благодатью Святаго Духа, был путь Богопознания русских. И этот путь был пройден всего за полвека. Современный русский человек, принимающий Православную Веру, тоже имеет перед собой не только духовную, но и языковую лестницу. И пусть не сетует он на то, что в церковнославянском языке ему не понятно все и сразу. Разве ребенок, слушая в колыбели материнскую песнь, все понимает в ней? Нет! Вначале он слышит лишь родной голос матери, чистую мелодию напева, потом угадывает отдельные слова, неумело их повторяет…
Но нужно вырасти, родить своих детей и только над их колыбелью понять, что несет в себе эта старинная русская колыбельная, на которой взрастали поколения. В Церкви изначально мы те же дети, мы слышим вначале ясный голос священника, мелодию, выводимую хором, строгий речитатив псаломщика. Потом мы начинаем различать слова, повторять и выучивать их… И на этом пути надо постоянно помнить, что церковнославянский язык — нам родной, что на нем взрастали поколения православных людей в России, что это язык богопознания русских и заменить его чем-то иным все равно что заменить материнскую колыбельную песню современным шлягером.
Для нас — русских православных людей — значения церковнославянских слов как чистый лесной воздух после загазованного города. Этим воздухом можно дышать полной грудью, можно вдохнуть чуть-чуть — каждый в меру свою — все равно хорошо!
Самые простые слова церковнославянского языка возведены в нем на дивную духовную высоту. «Хлеб насущный» здесь не только ежедневная пища. «Хлебом насущным» — хлебом жизни — именуется по-церковнославянски Христос. «Чаша» — не один лишь сосуд, вмещающий влагу, это и «Чаша спасения». Слова, описывающие человеческую плоть, привычно понятные «лице», «очи», «уста» в церковнославянском языке тоже служат делу Богопознания, они обозначают невещественные действия Божии, Божию милость и Божий гнев, и волю Божию, данную в откровениях.
Высокая словесность церковнославянского языка, несуетность и неприземленность значений его слов и грамматики позволяют нам беседовать с Богом без боязни святотатства или нечаянного оскорбления Божьего имени. Многозначная суетность русского языка, как и всякого живого языка, зачастую искажает исконное, первоначальное значение слов, мешает их однозначному восприятию. Так, «прелесть» и «лукавство» в понятиях русского языка достоинства, а по-церковнославянски — это качества дьявола. «Блаженный» и «оглашенный» приобрели в русском языке отрицательное значение, о котором в церковнославянском и помыслить невозможно. «Честный» — по-русски говорящий правду по-церковнославянски означает удостоенный чести и славы. Русское административное слово «начальник» в церковнославянском сохраняет исконное высокое значение — дарователъ начала.
Слово церковнославянского языка, незамутненное и чистое, несущее одно лишь добро, нужно «охранять и беречь, а не реформировать в гордынной запальчивости. А чтобы было больше понимающих его — этому слову нужно учиться! И пусть поначалу непривычно и не во всем понятно будет для вас новое церковнославянское чтение, читайте и понимайте в меру свою. Ведь и спасительный Псалом «Живый в помощи Вышняго» многие до сих пор понимают и называют «Живые помощи», и хоть искажена в таком неумудренном восприятии грамматика, но суть сохранена: живая Божия помощь нисходит на человека по слову этого Псалма. Важно знать, что церковнославянский язык нераздельно связан с путем Православного Богопознания русских, что он — путеводная звезда на этом пути.
Печатается по источнику: Миронова Т.Л., «Церковнославянский язык», М., Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1997 г.